Идейная эволюция столетия крайностей
Двадцатый век — совершенно исключительный период в истории идей. Такого бурного и широкого разлива не случалось никогда и, вероятно, больше никогда не случится. Сегодня мы переживаем затянувшийся период безыдейности, но что последует за ним? Читайте в статье Георгия Дерлугьяна, профессора социологии Северо-Западного университета (Чикаго, США)
Двадцатый век в наибольшей степени приблизил нас к пониманию того, откуда берутся и зачем вообще нужны идеи. Идеи, конечно, возникали и в прошлом, начиная с самой далекой первобытности. Рисунки мамонтов на стенах пещер, женские фигурки «палеолитических Венер» с гипертрофированными детородными органами, следы тщательно спланированных погребений древнейших охотников или регулярно чередующиеся, скорее всего календарные, зарубки на обломках бивней представляют собой отголоски архаических верований, касающихся не просто самого важного для первых гомо сапиенс — добывания пищи, цикла жизни и смерти, наступления весны, — но уже и стремления целенаправленно воздействовать на земной и потусторонний мир, сделать человеческое существование более предсказуемым, полным и осмысленным.